Имя, фамилия, прозвище.
- Victoria "Quartus" Scheidemann/Виктория "Четвёртая" Шейдеман.
Она уже сама не помнит, кто конкретно сравнил её с четвёртым ангелом (кто-то из арий, не иначе), что вылил свою чашу на Солнце. Это произошло то ли в конце первого курса, то ли в начале второго. Но прозвище "Четвёртая" прилипло довольно быстро, иногда приобретая презрительный оттенок.
Возраст, раса, ориентация.
20 лет, человек, предположительно би (на деле, никто пока не проверял).

Класс, организация, курс.
Стрелок, Орден Экзорцистов, III курс.

Характер.
Что вообще можно так сходу сказать о Виктории? Мрачная. Молчаливая. Себе на уме. Совершенно без чувства юмора. И всё это будет правдой. Относительной, но правдой. Она действительно разучилась смеяться и улыбаться. Просто забыла, как и зачем это делается. Она не видит смысла как-то сближаться с людьми, не веря, что их у неё потом не заберут. Много говорить тоже отвыкла, ограничиваясь отрывистыми, будто рваными, фразами. И часто уходит в мир воспоминаний, ограждаясь им от мира окружающего будто панцирем. Тяжелым, крепким, пуленепробиваемым и огнеупорным панцирем. Где-то там под эти хитиновым покровом скрывается душа. Настоящая, живая. Девушка заботлива. По-настоящему заботлива, готова защищать тех, кто ей дорог до последнего вздоха, клеить пластыри на лоб, сидеть рядом с кроватью, оберегать от всех опасностей, вот только проблема в том, что всех, кто был достаточно близок ей она успела потерять, а открываться кому-то ещё просто боится.
Искренне ненавидит демонов, духов и одержимых. Понятно почему первых двух - особенности её истории. Последние же просто служат постоянным напоминанием о прошлом. Как следствие, необходимость уживаться рядом с некоторыми из них серьёзно давит ей на нервы. Различные сектанты идут в её личном списке "Приговорены к сожжению" сразу после демонов, как раз перед одержимыми.
С другой стороны, вся её ненависть к выходцам из "Геенны Огненной" и их последователям - вещь достаточно нестабильная. Что бы она там себе не думала, если ей предоставят шанс как-то помочь своей сестре, может быть даже спасти её... То она клюнет на него без особых раздумий. Главное, шанс посочнее, чтобы казался той самой лазейкой, с помощью которой можно всё взять и враз исправить. Сестру, как можно было уже догадаться, любит просто безмерно и не задумываясь рискнёт ради неё чем и кем угодно. А уж своё здоровье и жизнь - совсем небольшая ставка.
Агностик. Совершенно точно уверена, что никто не может быть уверен в существовании какого-то высшего разума, Бога или Великой Вселенской Справедливости, потому что доказать это каким бы то ни было способом - большая проблема. Существование же "Геенны Огненной" связывает с религией постольку-поскольку. Лучше объяснения у Виктории просто нет (а параллельные миры уж совсем научная фантастика). Как следствие, придерживаться-то она теологической теории придерживается, но без искренней веры.
Старается готовить себе сама, пытаясь уж совсем не оторваться от окружающей реальности. Раньше готовила, потому что кроме неё было некому. Потому это начало приносить удовольствие. Затем превратилось в обязанность - хотя и приятную. Сейчас же - лишь привычка, позволяющая более-менее чувствовать себя живой.
По не совсем понятной причине, вместо страха перед огнём, после всего, что с ней произошло, начала панически бояться воды. Особенно глубокой. И широких водных пространств. Выход в открытое море, например, для неё будет "равносильно смерти" - никакие силы не заставят её выйти на палубу. Возможно это как-то связано с её представлением о своей внутренней сущности, которая может быть "затушена" этой водой. Точно она не знает сама, да и не хочет знать. С другой стороны, открытое пламя завораживает девушку. На огонь Виктория может смотреть бесконечно, не открываясь и не сильно обращая внимание на жар. Та же штука и с солнцем. Более того, на солнце девушка смотрит даже не щурясь и не травмируя глаза. Солнце для неё - вещь просто необходимая: она может часами сидеть под открытым небом, просто греясь. И никогда не получит тепловой удар. Даже не обгорит. Как следствие, очень не любит осень и зиму из-за частой непогоды. Даже просто облачная, хмурая погода может сильно портить ей настроение, делать раздражительной. Дождь же и снег навевают на неё самую настоящую апатию.
Умна, внимательна и достаточно проницательна, чтобы этого не демонстрировать. Да и в большинстве случаев не видит в этом особого смысла: Четвёртая потеряла мотивацию для самостоятельного выбора и просто следует чужим приказам. Ей часто есть что сказать или посоветовать, и всего несколько лет назад никакие закатывания глаз и демонстрация отсутствия интереса не спасли бы попавшего ей под руку несчастного от лекции, но теперь она предпочитает отмалчиваться. С момента "инцидента" в детском доме стала достаточно пассивной и покладистой. Старается не вступать в конфликты и ни с кем не спорить - опять же, сказывается потеря жизненных ориентиров. Берётся за любую работу которую ей поручили без возражений, легко идёт на компромисс, отводит глаза, если видит несправедливость (чего раньше не происходило никогда). Но запоминает. Примечает. Раскладывает в голове по полочкам. И ничего не забывает. Хорошо это или плохо - сказать трудно: это просто факт. Но из этого факта можно сделать довольно интересный вывод - она очень много знает. Обо всём. Обо всех. Из-за своей своеобразной "незаметности", люди часто говорят при ней то, что она слышать вроде бы и не должна. Ей же всё равно, правда?
Пьёт кофе. Много. Много кофе. Постоянно. И ничего не может с собой поделать. Сначала просто пыталась им отгонять сонливость, вызванную вечным недосыпом, но потом всё это просто переросло в кофеиновую зависимость. Зато умеет кофе варить. И варит просто замечательно. Недосып же - всего лишь следствие постоянной бессонницы. Девушке часто снятся кошмары, отчего она просто привыкла как можно меньше времени уделять сну, чтобы - засыпая - просто проваливаться в темноту и пустоту, без сновидений.

Внешность, отличительные черты.
Высокая, крепкая, молодая женщина с рыжими волосами. Именно так. Выглядит она старше своих двадцати. Выглядит взрослой, зрелой. Не очень длинные волосы всегда забирает в хвост, не слишком заморачиваясь с выбором причёски. Да и накрашенной её можно увидеть редко. Если вглядеться в её тёмно-зелёные глаза, то можно... Нет, не утонуть. А увидеть яркий и живой ум, который она почему-то так редко демонстрирует. Утонуть же в глазах точно не выйдет. Она вообще не сойдет за "настоящую красавицу". Одеваться предпочитает просто, между красотой и удобством всегда отдавая выбор именно последнему. По привычке, ходит держа осанку: когда-то бесконечно давно - целую жизнь назад - она старалась быть примером во всём. Двигается плавно, немного лениво, чем-то похожая на задремавшего хишника, которому только дай повод проснуться. Жестикулирует при разговоре мало, мимика так же не слишком выражена. Редко улыбается. Да и то - уголками губ, не больше. Часто хмурится, отчего лицо приобретает несколько недовольный вид. На правой щеке вдоль подбородка тянется длинный, неровный шрам - заработала, выпрыгивая в застеклённое окно. И хорошо, что обошлось только этим. На кистях легкие следы от  ожогов, кожа рук несколько грубовата. Сильный шрам от ожога на левом плече. Из-за постоянного недосыпа, под глазами вечные мешки. Не следит за модой, ногти стрижёт как можно короче - так удобней. Пальцы длинные, довольно тонкие. Было бы совсем неясно, как эти руки могут держать оружие, если бы не их - рук - внешний вид.
Говорит тихо. С некоторых пор вообще никогда не поднимает голос. Услышать, чтобы она кричала - дело просто невозможное. Разве что при условии, что крик - единственный способ быть услышанной. Обладает красивым, приятным голосом, но говорит мало. И почти никогда не поёт, хотя раньше делала это довольно часто. Её пение даже большая редкость, чем её улыбка.
Фигура её всем устраивает. Причем не в плане внешнего вида, а в плане "полезности". Крепкие руки, наличествующая талия, жилистое тело, отсутствие лишнего веса, длинные ноги. Она может быстро передвигаться, даже с двадцатью с лишним килограммами за плечами, подтягиваться - правда тут двадцать килограммов уже несколько всё усложняют -  её рост значительно увеличивает радиус её обзора. Правда, плечи несколько широковаты по женским меркам, но это её совершенно не волнует.

Биография.
Рыжеволосая девушка стояла на коленях перед горящим зданием, пустыми глазами уставившись в хмурое, тоскливое, осеннее небо. Рядом с ней лежал потерявший сознание мальчишка лет семи от роду. Из глаз катились слезы и, смешиваясь с кровью, текущей из раны на подбородке, падали на асфальт. На это она совершенно не обращала внимания. Ей было всё равно. На плечо Виктории легла узкая рука, невесть откуда здесь оказавшегося пастора ближайшей церкви. Всё было кончено.

Но разве может что-то закончиться, даже не успев начаться? История Виктории начиналась просто: в гамбургском роддоме. Маленькая Вики родилась обычной, крепенькой, здоровой малышкой. И росла вполне нормальным ребёнком, без каких либо отклонений, в здоровой, полноценной и - главное - любящей семье. А когда ей исполнилось всего три, то у неё должна была появиться младшая сестрёнка. И появилась, что характерно. Вот только одна беда: количество членов семьи осталось неизменным. Вторые роды прошли тяжело. Очень тяжело. Малышка Ребекка пришла в этот мир ценой жизни своей матери. Но разве можно в этом обвинять ребёнка? Убитый горем отец был рад хотя бы тому, что его младшая дочь выжила и осталась с ним. Болезненная, худенькая - вечная худоба всегда её потом сопровождала - но живая ведь! Жить стало сложнее. Прокормить, одеть и обуть двух дочек одновременно и при том уследить за ними - труд непосильный. Тяжкий. Поэтому они часто оставались на попечении тётушки. Дородная, добрая, милая женщина души не чаяла в племянницах, своих-то детей у неё все равно не было. Да и не могло быть. Бесплодие - болезнь печальная, а взять ребёнка из приюта они с мужем так и не решились. Посему нерастраченная материнская любовь, накопленная с годами, целиком и полностью ушла в чужих детей. Девочки росли смышленые и удивительно дружные. Виктория постоянно лезла защищать Ребекку от всего подряд, даже если никакой угрозы - даже мнимой - не было. Она вообще воспринимала роль "старшей сестры" очень и очень серьёзно. В школе девушка училась очень и очень недурно, буквально на отлично. Правда, как и все нормальные дети, зачастую занималась всякими приятными "детскими" глупостями, которые потом принято вспоминать с улыбкой, но уже к десяти годам было очевидно, что юная Шейдеман растёт ответственной и очень положительной девочкой. Да и за сестрой приглядывать не уставала. Примерно в это самое время тётушка с мужем переехали из Гамбурга в Берлин - повышение на работе, это всегда приятно. И дальше пошла более-менее самостоятельная жизнь: отец постоянно на работе, надо как-то приглядывать за Ребеккой, следить, чтобы она не простыла - а заболевало это бледное чадо очень легко - и не забывать готовить. Сперва готовка давалась с большим трудом, но со временем начинало получаться всё лучше и лучше. Младшая же сестра всегда и во всём полагалась на старшую. Вики всегда была готова помочь с домашним заданием, горазда выдумывать игры и занятия, помогала рисовать - хотя у самой-то выходило не очень - заступалась в школе. В общем, была истинным идеалом "старшей". Но всё когда-нибудь заканчивается. И спокойное счастье - тоже. Оно любит обрываться внезапно и резко, как хлопок выстрела, как порванный канат в цирке. И чем дольше длилось счастье, тем сильнее удар и тем большему количеству народа достаётся по шапке. Обычная июньская ночь. Тётушка с мужем приехали в гости - они делали это каждое лето. Обычное короткое замыкание из-за не выключенного телевизора и простой, такой обычной летней, короткой грозы за окном. Слишком поздно их отец проснулся от жара. Дом уже пылал. Первым делом он естественно вытащил своих дочерей, хотя Виктория и не убереглась спросонья - ожог на плече останется с ней на всю жизнь. А потом.. Потом этот отважный мужчина резко развернулся, будто вспомнил что-то очень важное и буквально влетел обратно в дом: там оставались гости. И не вернулся. Никто из них. Девчонки так и сидели перед домом, пока не приехали пожарные, скорая, пока их куда-то не повезли. Они остались одни. Совершенно одни.
Дальше был детский дом. Ребекка совсем замкнулась в себе, а Виктория... Ну, у неё никого и не осталось, кроме любимой сестрёнки. Она защищала её, как могла. Защищала детей помладше. Помогала по хозяйству. Даже дорвалась до кухни. Было страшно, было одиноко, но она просто плюнула на свои личные чувства, ради сестры. Она должна была быть сильной, иначе отчаяние захлестнёт обеих. Не смотря на свой возраст, Вики это прекрасно понимала. Была вынуждена понимать. Никто и никогда больше не будет за них ничего решать. Не будет им опорой. Вдвоем против всего мира. С другой стороны, миру стоит посочувствовать: он один-одинёшенек против них двоих. А жизнь шла своим чередом. Это она умеет и любит. Никого никогда не ждёт, не даёт отдышаться и собраться с мыслями, просто берёт тебя за шиворот и тащит вперёд, к следующему повороту. Кое-как девочки обустроились, росли себе потихоньку, Вики приближалась к совершеннолетию. И вот тут что-то вновь пошло не так. Ребекка начала меняться. Менялся её характер, поведение, всё менялось. И не в лучшую сторону. Она стала агрессивной, раздражительной - и можно было бы всё списать на подростковый синдром и максимализм, да вот только срываться на любимую старшую сестру, в которой ещё несколько месяцев назад души не чаяла? Это было что-то из ряда вон. Что-то странное. Что-то не нормальное. И случилось то, что не должно было произойти. Однажды ночью Виктория проснулась в холодном поту, потому что в очередной раз сгорала вместе с отцом и сестрой в пылающем доме. Проснулась от жара. Вот только жар был самым настоящим. Детский дом горел. Он пылал. Сестры нигде не было видно, но искать её времени не было: почему-то в девушке была уверенность, что Ребекка точно жива и в полном порядке. Рыжая схватила какого-то маленького мальчишку, который забился в угол во время поднявшейся паники. А когда развернулась и направилась к двери поняла, что единственный путь к отступлению отрезан ревущим пламенем. Комната заполнялась дымом. Выбора не было. Прижав ребёнка к себе, девушка разбежалась и со всего маху влетела в окно, плечом вперёд, стараясь уберечь мальчишку и свои глаза. Ну и сгруппироваться по возможности. С подбородка закапало что-то тёплое и липкое. Виктория подняла взгляд и увидела, как в окне стоит очень знакомый силуэт худенькой, пятнадцатилетней девочки. Паника. Резкий рывок вперёд. Чьи-то руки, которые не дали ей убежать на встречу с верной смертью. Пожарные, забегающие в здание. Девушка упала на колени. Из глаз катились слезы и, смешиваясь с кровью, текущей из раны на подбородке, падали на асфальт. На это она совершенно не обращала внимания. Ей было всё равно. На плечо Виктории легла узкая рука, невесть откуда здесь оказавшегося пастора ближайшей церкви. Всё только начиналось. Тела её сестры не нашли...

А потом она узнала всё. Вообще всё. О Геенне Огненной. Об одержимых. О сектантах. О духах. О том, что она может всё исправить. О том, что её сестру просто необходимо найти. И так началась новая жизнь.

Способности, инвентарь.
- Ловкость Рук.
  В бою использует огнемёт M9A1-7: вес снаряженного огнемета 22,6 кг, вес не снаряженного 11,8 кг, объем огнесмеси 15 л, в качестве боезапаса используется загущенная смесь с дальностью огнеметания - 40-55 м. Благодаря модифицированной система выпуска огнесмеси, время постоянного огнеметания увеличено с 7-8 секунд до 13-15. Есть возможность провести до 8-10 залпов, при умелом расходе смеси.
  Пистолет в качестве запасного оружия.
  Боевой нож - на самый крайний случай (обращается с ним не очень).
  Огнеупорный, термостойкий, асбестовый костюм и противогаз - стандартное оснащение на боевые задания.
  Всегда носит на шее маленький, дешёвый кулон, подаренный сестрой на двенадцатый день рождения. (Точнее, выбранный сестрой и купленный отцом).

Связь с игроком|ключ.
-

Хоть алый лев, хоть лев златой... Важнее - длинна когтей.

Отредактировано Victoria Scheidemann (2012-09-07 20:57:43)