«Кровь на земле, хрупкое тело, распростертое на камнях, острых и горячих настолько, что к ним прикипает кожа, боль во взгляде и слезы на ресницах. Низшие бесы ликуют и тянут свои загребущие лапы к добыче, к сладкой плоти высшего демона, уже неспособного защищаться.
У нее сломаны крылья, руки прибиты к земле и горлом идет кровь – внутренности сбились в ком и едва функционируют, поддерживая маленькую бабочку на грани смерти. Один из демонов тянет свою когтистую лапу к ее лицу, и каждый его коготь подобен кинжалу. Легко и нежно, словно художник, тварь касается лица ицпапалотль, вставляет один из своих когтей в ее рот и отводит руку в сторону, от уголка губы разрезая щеку, ведя лезвие вверх. Едва слышный болезненный стон из черных от запекшейся крови губ возбуждает беса, его окатывает волна дрожи и он опять вставляет грязные когти в девичий рот, рассекая мягкую плоть, и ведет кровавую ухмылку вниз, к шее, превращая когда-то изящное лицо в отвратительную трагикомичную маску. Его собратья шипят и гогочут, исходя восторгом и обильно капая слюной на землю, на избитое, изломанное тело демонессы. Они тянутся к ее лицу, костяшками пальцев давя на глаза, постепенно увеличивая нажим, чтобы глазные яблоки лопнули не сразу. Один из демонов, очевидно, самый бойкий, внезапно заходится визгом и хрюканьем, с силой вгоняя когти в бедро ицпапалотль, введя лезвия вверх, к колену, нарочно царапая кость. Бабочка бьется, пришпиленная к земле болью, словно иглой безумного энтомолога, отчаянно молотит по горячей земле обрывками крыльев, но не может взлететь и лишь рвет воздух протяжным жалобным криком, переходящим в вой. Вцепившийся в бедро демон захлебывается слюной и запускает пальцы в разверстую рану, дергая ее края и отделяя плоть от кос…»
Нить повествования оборвал немелодичный грохот врезавшегося в стену стула. Горстка маленьких бесенят в ужасе шарахается по углам и в центре полутемной комнаты остается только пышущая обидкой и гневиком ицпапалотль.
- Что это? Что это такое?! Кто это придумал?! – Нажьятар собственной персоной, словно с неба свалилась - визжит, верещит и едва не лопается от негодования. - Покажите мне его! Вранье! Вранье-вранье-вранье, не было такого!
- Ну все, сейчас начнется… Вы только поглядите, а. Разве что паром из ушей не исходит. Ну, подумаешь, убили тебя в сказке разочек, что такого? – Действительно, вовсе незачем так переживать. Спокойствие, только спокойствие. И не надо топать ногами. - Была бы красивая сказка о том, как верная слуга отдала жизнь за своего господина. Чего доброго, смертные еще бы и легенду сложили, и фильм сняли. Или пьесу поставили бы. Чем недовольна?
- Вранье! – Ицпапалотль прямо-таки трясется от недовольства. Обычно бледное личико раскраснелось, глаза чуть ли не молнии мечут, а руки сжались в кулачки – хоть сейчас в крестовый поход против неверных.
- Что конкретно?
- Все вранье! - Нажья в который уже раз топает ногой и хлопает крыльями, осыпая комнату этой своей возмутительной пыльцой. Бесенята по углам моментально обвешиваются соплями и начинают истово чесаться.
- Прямо-таки все?
- Все! Это плохая сказка!
- Ну хорошо, - незадачливый сказочник тяжело вздыхает, отодвигая в сторону асбестовый пергамент и дорогую ручку из кости девственницы, стряхивает с рукава переливающуюся пыльцу и вопросительно смотрит на оскорбленную до глубины души Нажью, - и что ты хочешь?
- Хорошую сказку! – бестия скрещивает руки на груди и капризно дует губы.
- Хорошую? – переспрашивает старый демон, насмешливо хмыкая. – То есть, такую, где тебя никто не убивает, я правильно понял?
- Да!
- И как же я сразу не подумал, ты же у нас всесильная, куда там каким-то выкормышам Арены, - голос сказочника так и сочится ехидством, но Нажья явно не замечает этого. Или делает вид, что не замечает. Демон вновь вздыхает и берется за перо. – Хорошо-хорошо, будет тебе другая сказка. Про хитрую и беспринципную ицпапалотль, которая предала своего Короля и переметнулась на сторону противника, стоило ей понять, что господин сдает позиции и играть с ним уже совсем неинтересно… Так, где моя чернильница? Нажьятар! Нажьятар, отдай чернильницу! И прекрати вертеться! Перестань прыгать и хлопать в ладоши, ты мне мешаешь! Невозможное создание…