Холодно. Поганый дождь льет уже третий день, как будто хочет смыть этот перенаселенный город прямиком в Ад. Хотя какое там, словно в Аду нужны все эти толпы суетливых людишек с их бытовыми драмами и мелкими проблемами вроде "как сделать, чтобы стоял дольше" или "где бы купить туфли, как у этой сучки Линды из четвертой квартиры". Ага, щаз. Люди скорее захлебнутся от собственного дерьма, чем от потоков воды с неба - хрен вам, а не потоп.
А дождю на все плевать - льет себе и льет, сука. Лужи по колено - дешевые кроссовки промокли, сплюнув излишек краски, так что ноги в них теперь наверняка ярко-синего цвета. Толстовка противно липнет к спине и Инму передергивает плечами, пытаясь избавиться от мерзкого ощущения присосавшегося к лопаткам паразита. Он замерз, устал и зол на весь этот чертов мир, но почему-то упорно идет по этим улицам, мокнет под этим дождем и влажно чавкает этими сырыми кроссовками, сделанными руками трудолюбивых китайцев.
«Хей, ты слышал? Помнишь тот бар, на углу пятой Авеню? Народ базлает, что там можно разжиться...»
Ах, ну да. Конечно. Именно за этим. Несколько дней назад, вечером, почти ночью, он обнаружил, что заветный пакетик совсем опустел. Бежать куда-то и искать новую дозу было поздно, да и денег у парня было не сказать, чтобы много. По-чесноку - их не было совсем. В потертом портмоне болталась бумажка с телефоном школьной подружки, невесть откуда взявшаяся визитка фешенебельного стоматолога и пара карточек с номерами такси. В тесной квартирке тоже ценностей не нашлость - все, что можно, парень уже загнал скупщику. Звонить своим так называемым "друзьям" было бессмысленно - мудаки, всегда готовые коллективно вмазаться, при словосочетании "слушай, брат, тут такое дело..." внезапно превращались из упоротых торчков в сверх-занятых людей. Ну прям образцовые граждане - и дела-то у них срочные, и времени на пустые разговоры нет, и вообще, сейчас плата за телефон повысилась, давай, до свидания. Тьфу. Чтоб их ножкой от стула поимели, ублюдки.
Чавк-чавк - звонко хлюпнули кроссовки, соглашаясь с мысленными рассуждениями Инму. Хлюп-хлюп - в тон кроссовкам отозвались промокшие до колен джинсы. Круто, хоть кто-то с ним согласен. Инму поднял голову, оттянул сползший на глаза капюшон толстовки и огляделся. Вроде бы та самая улица. Кажется, теперь нужно повернуть налево. Ладно, ноги, слушаем, что говорит мозг - поворачиваем нале... Налево, блять! Вот...
Чирихари раздраженно выдохнул и тут же закашлялся, ссутулившись еще больше и наклонившись вперед - он неиллюзорно опасался, что может сблевать все то, что съел накануне, а пачкаться не хотелось.
Пронесло.
Сплюнув под ноги, парень выпрямился, утер рот тыльной стороной ладони и, натянув капюшон, слегка шатаясь, побрел к концу улицы, где должен был находиться заветный бар. За эти дни Чирихари несколько раз натурально хотел сдохнуть - пребывая в режиме трясишатай и обливаясь соплями, злой и угнетенный одновременно, он ненавидел разом всех и вся, включая себя, и страдал от боли во всем теле, словно какая-то тварь ухватилась разом за каждую мышцу и методично скручивала их в тугой жгут. Боль была такая, что выть хотелось. Впрочем, он и выл - забившись в угол и обхватив голову руками, жалко подвывал в колени. Пытаясь как-то отвлечься от фантастических ощущений, Инму разбил стеклянную дверцу шкафа и около минуты методично колотил по осколкам - измочаленная рука теперь была плотно замотана в бинты. А кормленный наркотой организм, ранее отупевший от регулярных доз и отказывавшийся нормально справлять нужду, решил наверстать упущенное во время ломки. И без того не радостный юноша мало не сутки провел в сортире. А после вычистил весь холодильник, почти сразу же выблевал все, что съел, и еще долго отплевывался желчью. После, когда рвотные позывы утихли, Чирихари очень неосмотрительно потратился на несколько пакетов лапши быстрого приготовления и пару банок тушенки.
Шкляк - обиженно всхлипнула толстовка, в очередной раз отодранная от спины и пуза. Ну как шлюха, честное слово. Шлюшка с претензией на звание истинной жрицы любви или какая-нибудь наивная девочка, все еще верящая, что сможет среди клиентов отыскать своего принца на белом мерседесе - и раз за разом получающая, как максимум, шлепок по упругой заднице. Что-то сродни похвалы собачке, которая послушно принесла тапочки.
Чирихари улыбнулся собственным мыслям. Потом улыбнулся тому, что еще может улыбаться. Он упрямо шел к своей цели, к неоновой вывеске, гласившей "Asp hole", которая горела кровавым огнем и словно сошла в реальный мир с монитора компьютера*. Шаркая, шатаясь и то и дело останавливаясь, чтобы отдышаться и в очередной раз переждать вспышку боли, Инму все-таки продолжал идти. А что еще делать? Не поворачивать же обратно.
Ради этого он перешел грань, которую обещал не переходить. Наверное все дают себе обещания, которые не могут сдержать, ха. Чирихари обещал, что не станет грабить. Святая невинность, пф, смешно даже - он забыл про этот бред, как только его приперло к стенке. Стыдно немного, но что поделать. Да и потеря этих часов тому мужику явно не будет особенно в тягость. И сотрясение мозга у него тоже хватит денег вылечить. Впредь не будет шляться по дешевым барам и забегать отлить в темные подворотни.
Вытянув руку из кармана, парень взглянул на зажатые в ней часы. Красивые. Антиквариат, сразу видно. Черненное серебро тускло поблескивало в мутном свете фонаря, тонкая цепочка мерно раскачивалась. Гравировка была затейливая - на крышке неизвестный мастер изобразил мужчину в римских одеждах, может, того же Цезаря, а на задней стороне вывел "Primus inter pares". Ну, что сказать, кто бы ни дарил эти часы, одариваемому задницу они неплохо подлизали.
О, а вот и дверь, надо же. Толкнув ее, Инму шагнул в бар и некоторое время бессмысленно топтался на пороге, отогреваясь теплом помещения и сигаретного дыма. На него не смотрели - все были заняты своими делами: пили, ели, пили. Телевизор над барной стойкой демонстрировал выпуск вечерних новостей, которые никому не были интересны... Чирихари прищурился, пытаясь отыскать хоть какой-то намек на дилера, но увы - никто из присутствующих не походил на барыгу, торгующего волшебным порошком. Однако в дальнем углу бара парень разглядел темное пятно - черная занавесь на стене. За которой явно была дверь.
Осторожно, едва ли не крадучись, он прошел через помещение, взялся за занавеску и оглянулся. Но нет, всем по-прежнему было срать. Только толстый бармен мазнул взглядом по мокрому широкоплечему дылде в капюшоне, но, заметив, куда он направляется, тут же потерял интерес. Инму отвернулся и скользнул за занавеску, в дверной проем, за которым его ждал узкий предбанник и еще одна дверь.
Подалась она с трудом - железная, зараза. И в комнате за ней было темно - всего одна лампочка на все помещение. Чирихари прищурился, взглянув на дешевый пластиковый рожок, после оглядел саму комнату и уперся взглядом в спинку кресла, в котором явно кто-то восседал. Нет, ну не выблядок ли? Рожей к дверям западло повернуться. Парень состроил гримасу и прикрыл за собой дверь, тихо позвав:
- Эй.
Чавк-чавк - поздоровались мокрые кроссовки, когда Инму переступил с ноги на ногу.

* - Asp hole - ночной клуб, фигурирующий в игре Vampire the Masquerade: Bloodlines.

Отредактировано Inmu Chirihari (2012-10-15 15:22:17)