Отраженная в луже Младшая луна разлетается сотнями брызг. Шаг. Бег. Стук сердца в голове. Рвущее легкие дыхание. Боль в уставших мышцах. Впереди — темные вонючие переулки Седьмого блока, позади — топот преследования. Одинаковые спящие дома сливаются в смазанное серое пятно. Где-то над головой мелькает желтый свет окна — там не спят!
- Помогите! — кричишь ты, и хриплый твой крик срывается. Измученное сухое горло рвется от кашля, а легкие стонут от боли. Ты слишком долго бежишь, петляешь, путаешь след, перепрыгивая заборы, спускаясь в канавы. Но они не отстают. И это окно — твой единственный шанс. Твой отчаянный стук в металлическую дверь. — Откройте!
Свет в окне гаснет.
И ты снова бежишь, выбиваясь из последних сил. Уйти от них можно, ты знаешь это, но тебе должно чертовски повезти. Они — Специальный отдел Организации, ищейки, убийцы — их можно назвать как угодно, суть от этого не изменится: они уничтожают таких, как ты. Ты — один из тех немногих неудачников, кому не повезло родиться с врожденной мутацией; урод, ошибка, ничтожество, фрик. Ты — опасен для общества. Твоя мутация — источник твоей телепатии. Но сейчас она тебе не поможет.
Забор. Сетка-рабица, высоко, слишком высоко, ты не можешь допрыгнуть до верха. Не ухватиться пальцами, не перелезть. Тупик. Рычание за спиной — это их псы. Наполовину — животные, наполовину — механизмы. Живые существа с кибер-имплантами и чипами. Правый срывается с места — и последнее, что замечаешь ты перед смертью, его блестящие клыки.
***
Младшая луна скудно освещает мокрый после дождя асфальт. В голове — гул крови, в груди — бешено бьющееся сердце. Легкие рвутся на части. Стонут от боли и усталости мышцы. Одинаковые спящие дома сливаются в смазанное серое пятно. Рядом с тобой — служебные псы; наполовину — животные, наполовину — механизмы; живые существа с кибер-имплантами и чипами.  Позади — грязные вонючие переулки Седьмого блока, впереди — беглец. Мутант. Форма жизни, подлежащая истреблению. Его темная фигура едва различима в неверном свете луны.
- Помогите! — сквозь шум крови и свист дыхания ты едва различаешь его крик и замечаешь светящееся окно. Стук кулака в металлическую дверь. — Откройте! — свет в окне гаснет. В голове проносится мысль о том, что никакой добропорядочный гражданин не поможет мутанту. Задыхаясь от бега, ты усмехаешься.
Перед ним — забор. Сетка-рабица. Ему не допрыгнуть до верха, не схватиться пальцами за край. Это тупик.
Ты видел, что могут мутанты. Ты видел, как они убивают: без оружия, голыми руками, способностью, данной им ошибкой в генотипе. Так умер твой отец.
«Взять!» — отдаешь ты ментальную команду, и твой левый пес срывается с места.
***
Люси Штайн морозит очередную глупую шутку, и ты вяло улыбаешься. За окном — ночь. В доме — тоже. Престарелая мать уехала к тетке на другой конец блока, и ты осталась одна — с половиной остывшей пиццы, телевизором и «Шоу Люси Штайн». Ночное шоу, в котором глупые пошловатые ролики перемежаются глупыми пошловатыми гримасами Люси. Бессмысленно и уныло. Как раз для такой промозглой серой ночи.
- А сейчас Пит расскажет нам о том, как он отрастил... — только успевает сказать Люси, как снаружи доносится чей-то крик. «Помогите!» — разбираешь ты, и все внутри холодеет. Ты знаешь, что происходит. Тебе не надо выглядывать в окно, чтобы увидеть. Ты просто знаешь, что там, снаружи, мутант, фрик, скорее всего преступник (или может быть невинная жертва иронии жизни?), и его преследователи. Ты всю жизнь боялась этого — оказаться перед выбором. Перед таким выбором. Когда в любом случае на чаше весов жизнь: его или твоя. Удары кулака о металлическую дверь. — «Откройте!»
Ты гасишь свет.